Почему Вы Мне не молитесь?
ВИДЕНИЕ СХИМОНАХИНИ МАРГАРИТЫ
9 февраля 1997 года, в день памяти святых новомучеников и исповедников Российских, отошла ко Господу старица схимонахиня Маргарита, последняя из Дивеевских сестер, подвизавшихся в обители до ее закрытия. Когда усопшую вместе с почившей почти одновременно с ней монахиней Ольгой переносили из Рождественского храма в Троицкий собор через монастырские ворота, на небе над облаками были видны два восьмиконечных креста.
Многим была известна высота ее духовной жизни. Именно через нее Промыслу Божию было угодно, несмотря на все бури, через которые проходила ее жизнь, сохранить и передать для всей нашей Церкви кровать, рукавицы, вериги, поручи, епитрахиль, чугунок, в котором и сейчас для паломников сушатся сухарики, и другие драгоценные святыни преподобного Серафима.
Перед смертью она долго и тяжело болела, находясь в полузабытьи. "Ровно за месяц до кончины, 9 января, - рассказывает инокиня Екатерина Чернышева, ухаживавшая за матушкой, - на третий день Рождества Христова, матушка Маргарита пришла в себя и в сильном волнении произнесла: "Опять я в Дивеево, а то была в Арзамасе и еще там была - и она показала на небо. - Я видела на небе Царя Николая, он там в великой славе, все к нему подходят, кланяются и просят прощения". Матушка добавила: "Он и раньше ко мне приходил, это было в году, когда праздновалось тысячелетие Крещения Руси, в Вертьянове".
В том маленьком домике, где жила тогда схимонахиня Маргарита, обстановка была до крайности убогая и в то же время насыщенная благодатными дарами Преподобного. Матушка неоднократно рассказывала об этом посещении Государя, которое предварялось явлением Божией Матери, как он вошел в келью и приложился к святыням".
наверх
ВИДЕНИЕ БЛАЖ. ИОАСАФА
В "Воронежском епархиальном вестнике" (1995, № 3-4) напечатана статья о блаженном Иоасафе Оптинском (Моисееве), почившем о Господе в 1976 г., местночтимом святом Воронежско-Липецкой епархии. Автором статьи является известный Воронежский краевед, выпускник Епархиального духовного училища Николай Макеев.
Публикация содержит упоминание о чудесном явлении св. Царской Семьи будущему схимонаху Иоасафу, а тогда новопостриженному иноку Иосифу.
25 марта/7 апреля 1925 г. Иосиф, облаченный в стихарь, с крестом в руке находился у гроба почившего молитвенника за Церковь Русскую, Святителя Патриарха Тихона. Здесь, у гроба, было ему видение: святой Патриарх Тихон и убиенная Царская Семья по лестнице поднимались на небо.
20-е годы были временем церковной смуты. Обновленцы, автокефалисты, андреевцы, липковцы - всех
расколов и не перечислить! - разлагали церковную архитектуру, бились за приходы, спорили о власти на обломках здания Русской Церкви. А на всем пространстве СССР шли непрерывные аресты, пытки, расстрелы. В утешение гонимых от безбожников и лжебратий христиан Господь удостоил видеть небесную славу св. Царственных мучеников и святителя Патриарха Тихона верному Своему служителю, когда имена их и память подвергались самому отвратительному оболганию и надругательству. Молитвенное обращение к великому печальнику земли Русской, святителю Тихону, укрепляло и укрепляет Русскую Православную Церковь и весь христианский мир в настоящее время скорби и горя, время усиления невидимой брани.
Я надеюсь, что воспоминание подвига святой Царской Семьи утешит теперь нас, разделенных новыми нелепыми границами, ибо из-за этого разделения мое сердце обливается кровью, да и не только мое!
Молитвами Святителя Тихона, убиенной святой Царской Семьи, святых Новомучеников Российских и всех Своих Святых Господь да помилует нас, да исцелит раны на теле церковном, да восстановит Он и святую Державу нашу во время благопотребное!
10/23 февраля 1997 г. Алексей Поповкин, Воронежская обл.
наверх
ЧУДО В ЦАРСКОМ АРХИВЕ
Повествование об этом чуде было напечатано в сборнике "Новые чудеса Царственных мучеников". Мы помещаем здесь рассказ еще одного очевидца чуда, диакона Александра Мумрикова.
Мой знакомый- Георгий Васильевич Баловленков пригласил меня и еще одного священника из Подмосковья, отца Дмитрия Ильина, в Государственный архив Российской Федерации, где хранятся дневники, переписка, фотографии, личные вещи, документы, принадлежавшие Государю Николаю Александровичу и членам его Семьи, чтобы освятить само помещение с Царскими реликвиями. Поводом к этому явилось то, что работники архива несколько раз видели между стеллажами движущиеся фигуры, причем некоторые из них были в женском монашеском одеянии или форме сестер милосердия: белый верх и темный низ. В общем, они хотели разрешить вопрос духовными средствами.
Доктор наук, Зинаида Ивановна Перегудова, заведовавшая в то время отделом архива и проработавшая в нем уже много лет, посоветовалась с Георгием Васильевичем и решилась таки организовать водосвятный молебен под видом экскурсии, провести которую она имела право, если заявка оформляется заранее.
Так и поступили. 6 февраля 1996 года, в день памяти святой Ксении Петербургской, согласно предварительной договоренности, Георгий Васильевич собрал группу своих знакомых, интересующихся всем, что связано с именами святых Царственных мучеников. Получилась небольшая группа из восьми человек.
Никто из нас в этом государственном архиве не бывал. И поначалу возникло такое впечатление, словно мы направились на встречу с самой Царской Семьей.
Поднимаясь по лестнице, на уровне второго этажа мы почувствовали легкий запах ладана. Ко мне, идущему последним, обратилась Людмила Ивановна Дрознес с вопросом, нет ли у меня ладана. Я ответил, что у меня нет ничего, что могло бы издавать подобный аромат. К тому же, чем выше мы поднимались, тем сильнее был запах.
Как только мы поднялись на четвертый этаж, где расположен фонд Государя Николая Александровича, нас встретила Зинаида Ивановна. Первым делом она стала показывать нам разложенные на столах дневники Царя Николая II, Царицы Александры Феодоровны, их детей, которые они вели в разные годы своей жизни. В это время мы все почувствовали необыкновенный аромат и стали удивленно молча переглядываться.
Сначала, из-за присутствия некоторых сотрудниц архива, Зинаида Ивановна не решалась начинать молебен. Но минут через десять, удалив их, она обратилась к нам: "Давайте сейчас отслужим молебен, пока отсутствуют те, кто может смутиться или помешать нашей молитве". В помещении осталось (вместе с сотрудницами) двенадцать человек.
Как только стали доставать принесенную утварь, которая необходима для совершения этой требы, Зинаида Ивановна попросила священника ни в коем случае не разводить кадило и не возжигать свечей, потому что в архиве это строго воспрещается. Ну, раз администрация просит, то мы ей пообещали обойтись без этого, хотя по чину водосвятия полагается и возжигание трех свечей, и каждение. На какое-то время она отошла.
Батюшка, надев епитрахиль и поручи, приступил к чтению начинательных молитв. Тотчас мы прямо поразились запаху ладана, начавшему разливаться по всем помещениям.
Лишь только произнесены были несколько молитв, вернувшаяся Зинаида Ивановна обратилась ко мне:
"Послушайте, почему вы все-таки накадили?! Я же вас просила кадило не разводить!.."
Только после этих ее слов мы все окончательно поняли, что действительно чувствуем одно и то же, что стали свидетелями Божественного чуда. Поняла это и Зинаида Ивановна, прочитавшая на наших лицах недоумение и удивление, хотя никакого ответа на свой вопрос так и не получила. Затем из служебного помещения вышла другая сотрудница фонда, почувствовавшая необычайный запах.
Я уже двенадцать лет служу в сане диакона и поэтому имею возможность утверждать, что это был запах именно ладана. Вовсе не случайно некоторые из Ангелов Божиих, всегда, согласно учению Православной Церкви, участвующие в богослужениях, изображаются на иконах с кадилом в руке. И на молебне в Царском архиве Господь чудесным образом отсутствие обычного каждения восполнил необычным, ангельским! Все двенадцать человек были свидетелями этого необыкновенного чуда.
Со святой водичкой и пением молитв мы пошли по проходам вдоль стеллажей, на полках которых находились ящики с документами, окропляя все крестообразно.
Как только я приблизился к отсеку с архивом Императрицы Александры Феодоровны, так сразу же почувствовал неповторимый запах мира. Я тихо спросил идущих за мною:
Вы чувствуете, как усилился запах? Да, действительно!.. ответили они. Наклонившись к стеллажу, я еще отчетливее почувствовал идущий от него запах но уже не ладана, а действительно мира. Чудесным образом Господь убеждал нас в том, что здесь находятся святыни, а, следовательно, и место это особое. Благодаря этому знамению свыше у нас всех было возвышенное и радостное настроение.
У стеллажа Императора Николая Александровича все опять повторилось: как только полки были окроплены святой водой, так сразу же их содержимое начало благоухать.
Таким образом нам становилось совершенно ясно, что святые Царственные мученики не только незримо присутствуют здесь, но и указывают нам на то, что их духовное наследие является бесценной реликвией.
О почитании подобного рода реликвий на страницах "Полного православного богословского энциклопедического словаря" говорится следующее: "Реликвии останки мученика и всякого святого, чтимые верными как святыня, а также его одежда... и вообще всякие предметы, употреблявшиеся им при жизни". А посему требуют к себе особого уважения также и личные вещи святых Царственных мучеников.
После всего происшедшего осталось такое впечатление, что не столько мы освящали помещение с Царскими вещами, сколько Господь освящал нас через эти великие святыни. Вот уж воистину - "разумевай чудные дела Божий" (Иов. 37, 14)!
По окончании молебна мы возвратились к тем столам, где были разложены дневники последней (пока) Царской Семьи. Зинаида Ивановна стала рассказывать нам об их содержании, ведь сравнительно недавно она подготовила к изданию дневники Государя Николая II.
Беря в руки дневники Царя, Царицы, Царевича, мы опять почувствовали усилившееся благоухание. Около двух часов продолжалась наша чудесная экскурсия по фонду Государя, где трепет неоднократно пронизывал
наши души. Мы находились под сильным впечатлением от происходившего с нами. Кроме указанных лиц, свидетелями чуда также были: редактор журнала "Держава" Людмила Кудрявина, Гладких Наталья Федоровна, Гладких Пелагея Юрьевна, Дьякова Альбина Васильевна, Маказан Наталья Ивановна и две сотрудницы архива.
Через некоторое время я опять посетил архив, чтобы еще раз побеседовать с Зинаидой Ивановной Перегудовой о значении Царского наследия. С тех пор, как Господь Своим чудом уверил ее в том, что в Царском архиве хранятся великие христианские святыни, ей стало боязно не только быть за них ответственной, но и прикасаться к ним.
В разговоре со мной Зинаида Ивановна призналась, что уже подала прошение со ссылкой на .возраст о своем переводе с должности заведующей фондом Государя Николая II в старшие научные сотрудники, не дожидаясь каких либо административных взысканий за самочинное каждение Ангелов и благоухание святынь, за чудесное нарушение Богом человеческих инструкций. Ведь как дружно утверждают сотрудники архива, ничего подобного в их учреждении никогда не было.
Как священнослужитель Православной Церкви считаю своим долгом добавить к сказанному еще вот что: это поразительное чудо в Царском архиве, разумеется, наряду с другими многочисленными чудесами является прямым доказательством святости Царской Семьи. Оно показывает нам, что не только земная жизнь Царственных мучеников является примером верности Господу нашему, но и ныне они своей святостью освещают нам узкий путь к Нему, радостно восклицая: "Благодарение Богу, Который.... дает нам торжествовать во Христе и благоухание познания о Себе распространяет нами во всяком месте. Ибо мы Христово благоухание Богу..." (2 Кор. 2, 14-15)!
Диакон Александр Мумриков
наверх
МИРОТОЧИВАЯ ИКОНА ЦАРЯ-МУЧЕНИКА НИКОЛАЯ И СВ. РАВНОАП. КНЯЗЯ ВЛАДИМИРА
31 января 1997 года у меня дома начала мироточить бумажная икона, на которой были изображены св. Царь-Мученик Николай и св. равноапостольный Великий Князь Владимир, выпущенная к тысячелетию Крещения Руси Зарубежной Церковью.
Все началось в тот день во время молитвы дома перед иконами, когда я почувствовала благоухание. На стекле иконки св. Царя-мученика и св. равноапостольного Владимира я увидела три прозрачные капли. Думая, что эти капли остались еще от кропления крещенской водой на праздник Богоявления, я сняла их тканью, но на следующее утро капли выступили снова. Их стало еще больше, и так продолжалось в течение нескольких дней. На стекле иконы образовались маслянистые пятна мира - около 20. Временами ощущалось еле уловимое благоухание, временами благоухание было очень сильным, и я не нахожу более точных слов, чем те, которыми описано чудо при открытии мощей преподобномученицы Великой Княгини Елизаветы- меда и жасмина. Миро было на поясе Государя и как бы стекало с его рук на рукава, на одежду.
Хотя я всегда горячо молилась Царственным мученикам, особенно после того, как прочитала Вашу книгу "Чудеса Царственных мучеников", тут на меня напал страх, не прелесть ли это у меня. И я позвала своего духовного отца, протоиерея Александра Коробейникова, который служит в священном сане уже 40 лет. Он подтвердил присутствие мира и благоухание, также и все его духовные чада, которые приходили помолиться перед иконой. Мазались миром от иконы учащиеся духовной семинарии в Коломне, возглавляемой прот. Николаем Кочанкиным.
Пригласили благочинного, игумена Иннокентия (Язвикова). После тщательного обследования о. благочинный отправил рапорт на имя митрополита Ювеналия. Председателя Комиссии по канонизации. В рапорте подтверждаются:
1) факт мироточения иконы;
2) наличие масляных пятен мира на поверхности иконы;
3) факт благоухания иконы.
Если бы это чудо касалось другой иконы я не сказала бы об этом никому и хранила бы все в тайне. Но здесь чудо с иконой Святого, до сих пор не прославленного нашей Церковью, и моим долгом было сообщить об этом другим. Это знак Божий всему народу, это обращение ко всем православным русским людям. Пусть все знают, что Царь-Мученик погиб за веру православную, чтобы многих обратить к благодати и истине(1).
Февраль 1997 г Вера Васильевна Толочко, г. Воскресенск Московской обл.
(1) В настоящее время эта икона передана в храм свт. Николая, что в Пыжах. - Ред.
наверх
ЭТА СЕМЬЯ - ЧАСТЬ МОЕЙ СЕМЬИ
Когда я была студенткой, много лет назад, наш дорогой профессор, Ольга Константиновна Клейнмихель-Воронова много рассказывала нам о Царской Семье.
В молодости она жила в Москве, потом в Петербурге. Ее семья была очень близка к Великой Княгине Елизавете Феодоровне. В юности она играла вместе с Марией и Дмитрием(1). В 1914 году, незадолго до войны, она венчалась в Царском Селе в Феодоровском соборе.
Она была фрейлиной Императрицы и подругой Великих Княжен Ольги и Татьяны. А муж ее был офицером на "Штандарте". Конечно, я узнала об этом позже, потому что она никогда не говорила о том, что была лично с ними знакома. Она была очень смиренная и благородная женщина.
Ольга Константиновна была замечательная, самая культурная женщина, которую я встретила в моей жизни. И мы все, студенты, замечали, что было что-то особое в ней. Но что это было? Мы не понимали. Сейчас я понимаю (потому что стала православной), я понимаю, что она была настоящая православная женщина - у нее была очень глубокая духовная жизнь. Вскоре после того, как я стала православной, я видела Ольгу Константиновну во сне. Она была как бы в солнце, моложе, чем я ее помню, и улыбалась.
Через нее-то я и заинтересовалась Православием, хотя тогда это было еще очень отвлеченно. Она очень много рассказывала нам о России, о том, как действительно было все до революции. Все это произвело на меня глубокое впечатление. Я полюбила Россию, потому что Ольга Константиновна объяснила идеалы, ценности дореволюционной России. Я поняла, что такое была Святая Русь. И, конечно, она нам рассказывала о коммунистах и объясняла то, что случилось в революцию. Она также написала мемуары по-английски.
Также она рассказывала много о Царской Семье, о том, какие они были настоящие православные люди, о том, что они были мученики. Все они были замечательные личности. И я их тоже полюбила, они стали для меня как живые. Они действительно были для нас живы, когда она рассказывала.
Я начала читать, что возможно. Я знала, что на английском языке очень много книг по русской истории, особенно о Царской Семье, воспоминаний близких им людей. Я читала все. И было так интересно! Как они вместе были близки! Я узнала, что Царская Семья была настоящая православная семья.
Я хорошо помню, как я читала письма из заточения, опубликованные в Америке. Особенно письма Александры Феодоровны. Когда я их читала, то вдруг поняла, что они действительно были святыми. Это было еще до того, как я приняла Православие. Даже до того, как я узнала, что они уже прославлены Зарубежной Церковью, их святость для меня была несомненна. Мне казалось, что я была, может быть, единственной, кто понял это.
В то время я в первый раз посетила Россию. Я была тогда совсем юной, это было в 60-м году. Когда мы собирались в путешествие в Европу и в Советский Союз (я и мои друзья в колледже), я спросила моих дорогих родителей, можно ли мне поехать, и они сказали: хорошо. Но они не могли представить, насколько это путешествие будет важно в моей жизни. Даже и я не понимала.
О, какое интересное время, какую жизнь я видела! По Промыслу Божию я посетила Лавру. Моя подруга из колледжа, католичка, должна была в Москве позвонить знакомому католическому священнику, о. Луи. Он пригласил нас к себе домой, и при первой встрече включил очень громко радио, а потом сказал нам: "Вы должны посетить Лавру". Я спросила еще: "Что это такое, Лавра?", но решила, что нужно поехать. Я спросила нашего гида в Интуристе, есть ли возможность посетить Лавру (как тогда называлось, Загорск). - Нет! Невозможно! - ответил он. Поэтому мы решили поехать нелегально. Нас было четверо, и я была единственная студентка, которая говорила по-русски (изучала только один год и говорила плохо). Я узнала, от какой станции нужно ехать, купила билеты на поезд... Когда ехали, не знали, где нам выходить (потому что думали, будет кондуктор, который объявляет станции). Я даже не могла прочитать названия станций - очень быстро проезжали. Что делать? Наконец решилась спросить у бабушек. Мне ответили: "Через две станции вы будете там".
Со станции я увидела Лавру... Как идти? И я спросила молодого советского офицера. Я не знала, конечно, что я сделала. Он был очень молодой, дружелюбный. Он улыбнулся, но... промолчал. Но все-таки мы нашли вход в Лавру.
Я никогда не слышала о святом Сергии, кто он. Но я видела, что было очень много паломников. Это было сразу после дня Сергия Радонежского. Мы решили зайти в самую старую церковь. И мы правильно выбрали Троицкий собор. Я вошла в церковь, и этот момент я помню так, словно это было вчера.
Это, может быть, самый важный момент в моей жизни. Потому что когда я вошла в церковь, я почувствовала себя в ином мире. Что это было, я не поняла. Атмосфера была замечательная, тихая, полная любви, искренняя, спокойная. Я еще не знала тогда, что такое благодать и что она дается иногда прежде обращения к вере. Я думаю, это было из-за мощей преп. Сергия Радонежского. Но я ведь совсем ничего об этом не знала я не знала даже, что эти мощи были там, об этом я узнала гораздо позже. Но мы стояли в церкви за целой службой (была Литургия).
У меня, конечно, были очень глубокие впечатления. Тем не менее я почему-то подумала тогда, что если бы я могла помочь верующим в России, стала бы православной. Это была только мысль. До этого я была протестанткой, крещеной, верующей, но не очень близкой к Церкви. А колледж, где я училась, был католический. Я чувствовала, конечно, очень хорошую духовную атмосферу колледжа, но понимала, что эта Церковь - не мой духовный дом. Но в православном храме я почувствовала что-то другое. Мы стояли там, и все были очень тронуты. Я навсегда запомнила это переживание.
После поездки я вернулась в колледж и очень сблизилась с Ольгой Константиновной. Она поняла, что я полюбила Россию. Ольга Константиновна была единственным православным человеком, которого я встретила. Мир православный был как другая планета в моей жизни. По Промыслу Божию через 20 лет я приняла Православие. Это было чудо. Это было, как я и подумала тогда, в Лавре, через помощь верующим.
После колледжа я решила дальше изучать Россию - историю, культуру - я уже существовала в России. По Промыслу Божию, меня приняли в Гарвард, в университет, аспиранткой. Замечательный курс, который назывался "программа Советского Союза", изучение России. Там был профессором о. Георгий Флоровский. Это был последний год его преподавания в Гарварде, и я у него училась. Интересный, замечательный человек!
После этого я встретилась с моим будущим мужем, он был из Вашингтона. Мы венчались и жили в Вашингтоне. У нас родилось четверо детей. В Вашингтоне я вскоре после этого встретила о. Виктора Потапова, матушку Марию, Машу, и узнала об их Комитете защиты гонимых православных христиан. Я стала секретарем этого Комитета, и тогда начала ходить на богослужения. А дотом Владимир Толстой попросил меня быть крестной матерью его сына Николая. Я ответила, что я не православная.
- Ничего, сейчас время стать православной, - ответил он.
Я хотела быть членом Американской Церкви. Я обратилась к Маше, сказав, что я хочу быть православной и может ли она быть моей крестной матерью. Маша сказала мне, что ее дядя, Владыка Василий (Родзянко), примет меня. Владыку только что тогда рукоположили в Вашингтоне. Он принял меня в Православие. В этот день началась моя новая жизнь. Я была очень, очень счастлива.
Это было 17 лет назад, через 20 лет после посещения меня преп. Сергием. Конечно, это он благословил меня, иначе этого бы не произошло. Но я уверена, что Царская Семья тоже благословила. Я приехала в Лавру в те самые дни: преподобный Сергий - 18-го июля, в этот же день - мученическая кончина Великой Княгини Елизаветы, а 17-го - день убиения Царской Семьи.
Я чувствую в моей жизни их присутствие и помощь. Они с нами, я очень люблю их. И так много событий в моей жизни связано с ними! Это тоже чудо Царственных мучеников.
В день моего перехода в Православие я получила из Англии в подарок небольшой крестик. Он принадлежал о. Николаю (Гиббсу). Сидней Гиббс (будущий о. Николай), англичанин, был учителем Царских детей. Он находился с Царской семьей в ссылке в Тобольске и был очень близок к ним. По возвращении в Англию стал православным, принял монашество и умер в сане архимандрита. Крест мне прислал Георгий, приемный сын о. Николая, и сказал, что возможно, крест принадлежал Царской Семье и С. Гиббс получил его от них. На крестике есть надпись: 1908 год (т. е. год, когда С. Гиббс начал обучать Царских детей). Это было в обычае Царя и Императрицы делать преподавателю своих детей какой-либо значительный подарок, тем более христианский.
Эта Семья - часть моей семьи. И что интересно, так много американцев любят их! Это чудо - потому что они не русские, не православные. Они, несомненно, тоже ощущали присутствие их в своей жизни, потому что такая любовь не может быть случайна!
Восемнадцать лет назад я редактировала книгу "Альбом Дома Романовых", составляла подписи к фотографиям и написала рецензию. В связи с этой книгой я все время получаю письма, мне звонят люди, которые любят Царскую Семью: "Когда они будут прославлены, когда будет канонизация?" Это люди неправославные. Они христиане, конечно, но неправославные! Это очень интересно, что письма идут беспрерывно!
Десять лет назад, тоже в связи с книгой, позвонил мне из Калифорнии инок. Он американец, но стал православным, членом Зарубежной Церкви. И он хотел поговорить со мной по поводу книги о Царской Семье. Мы говорили почти час, был очень интересный разговор. И он вдруг говорит: "Я хочу послать Вам особый подарок. Это частица мощей Елизаветы Феодоровны, которую я сам вставил в икону". Это был подарок его духовного отца, архиепископа Лос-Анжелесского Антония. И я получила по почте через неделю этот драгоценный пакет. На этой иконе написано по-английски: "Grand Duchess Elisabeth Feodorovna". Она находится сейчас в моем кабинете. Это самая красивая икона, которую я видела.
Один раз я видела во сне Императрицу. Это было еще до канонизации. Я работала ночью над "Альбомом Дома Романовых" и, может быть, в два или три часа я устала и заснула. Во сне я увидела очень элегантную фигуру, это была Императрица. Она ходила в саду с подругой. Может быть, это была Анна Вырубова, не знаю, не видела лица. Композиция сцены была очень фотографична, но это не было похоже ни на одну из фотографий, которые я видела. Когда во сне я увидела ее, я подумала: это же Императрица, и надо обязательно сообщить ей, что мы хотим опубликовать ее фотографии в Америке. Я подбежала к ней и говорю: "Ваше Величество, мы будем публиковать Ваши фотографии в Америке". Она улыбнулась сияющей улыбкой, такой, какую я ни на одной фотографии не видела. Улыбка была какая-то долгая, необыкновенная, и Императрица сказала что-то одобрительное. Затем она повернулась к своей подруге, та взяла ее под руку и они ушли, а я подумала во сне: "Я ее еще увижу".
Другой сон длился только одно мгновение - я увидела фотографию Императора. Но на ней Император был живой. Я тоже заметила улыбку, какой никогда не видела на фотографиях.
Через 27 лет после первого моего путешествия в Лавру было второе. Это было в 1987 году. Я приехала во второй раз, уже православной. Я вошла в Троицкий собор, и все было то же самое. Ничего не изменилось, кроме одного: было гораздо больше людей. Я пережила те же чувства, что и много лет назад. Конечно, то, что мне было дано, есть Промысел Божий и дар Божий. Но
я знаю, что это было благословение преп. Сергия, Великой Княгини Елизаветы и Царской Семьи.
Мэрилин Суизи, секретарь епископа Вашингтонскою Василия (Родзянко), Американская автокефальная церковь
(1) Дети В. Кн. Павла Александровича, которых воспитывали В. Кн. Сергей Александрович и В. Кн. Елизавета Феодоровна - Ред.
наверх
ПОЧЕМУ ВЫ МНЕ НЕ МОЛИТЕСЬ?
Будучи православным христианином много лет, о судьбе Царственных мучеников я не размышлял. В праздник Покрова Пресвятой Богородицы в 1986 году, после вечерней службы вернувшись в свою комнату в большой коммунальной московской квартире, я помолился, готовясь причаститься Святых Христовых Таин. Вычитав положенное правило, я прочел акафист Пресвятой Богородице в честь Ее чудотворного образа "Скоропослушница", особо чтимого мною.
Было уже далеко за полночь, когда я лег спать, стараясь не прекращать молитвенно обращаться к Матери Божией. Неожиданно в тонком сне свет лампадки перед иконой Пресвятой Богородицы засиял все сильнее и сильнее, так что осветил всю комнату. Я увидел перед собой Царя-мученика Николая Александровича. Государь был в полевой форме офицера русской армии защитного цвета, на гимнастерке погоны полковника, на голове фуражка с довольно высокой тульей. Сняв фуражку, Государь пригласил меня сесть к столу. Чувство, испытанное мною, объяснить очень трудно.
Мой отец, кадровый боевой офицер, летчик-истребитель, участник Финской кампании и Великой Отечественной войны, умер на 43-м году жизни, когда мне было всего четыре года. И, увидев Государя, я испытал необыкновенное чувство его отеческой любви ко мне. Именно отеческой. При этом мое сердце исполнилось сыновней любви к Государю. Вспоминая это чувство, я ясно понимаю, что та отеческая любовь Государя, которую я ощутил, направлена не только ко мне, но и ко всем, кто к нему обращается. И было ясное осознание, что при земной жизни Государь питал эту любовь ко всем своим подданным.
Это чувство лучше всего можно объяснить лишь словами "Царь-батюшка", а иначе выразить невозможно. Я понимаю, что это может показаться несколько высокопарным, но точнее выразить и передать это необыкновенное чувство не могу.
Голубые, ясные глаза Государя меня поразили необычайной любовью и добротой. Они лучились теплой любовью и вниманием, необыкновенной отеческой добротой и заботой. Такой любви и таких глаз мне не приходилось встречать ни у одного человека. И при этом была совершенная уверенность, что эта необыкновенная отеческая любовь и доброта была свойственна Государю при его земной жизни.
Присев за стол вместе с Государем, я удостоился довольно длительной беседы, большая часть которой в настоящее время сокрыта от меня. Но отчетливо запомнил слова Царя-мученика: "Передай всем: почему вы мне не молитесь?" Затем в беседе я спросил Государя (смысл своих слов и ответ Царя-мученика я передаю, насколько смог запомнить): "Ведь это очень тяжко и страшно погибать, когда при тебе убивают твоих детей?" На это Государь ответил: "Это в вашем земном разумении очень тяжко. На самом деле это - мгновение, и мы все вместе предстали перед Христом". От этих слов я ощутил необыкновенное утешение и как бы увидел всю Царскую Семью в теплом белом сиянии, в белоснежных одеждах. Но вслед за этим Государь дал мне понять, что на самом деле все происходило гораздо
страшнее, чем мы себе представляем. Причем знание об этом заключалось не в каких-то определенных словах и подробностях, и передать его я не могу. Но сердце мое охватила необычайная скорбь и сострадание.
Очнулся я на подушке, обильно омоченной слезами, и слезы продолжали литься из моих глаз. Свет лампады становился все спокойнее. Я стал на колени перед иконой Пресвятой Богородицы и долго молился о святых Царственных мучениках и страстотерпцах.
На следующий день своей родной сестре и всем знакомым я сказал, что все слухи, распространяемые о Государе, все, что о нем говорят - ложь. У меня появилась совершенно ясная и глубокая любовь к Царю Николаю Александровичу как к очень близкому и родному, при этом было твердое чувство, что я знаю его так, как только можно знать и любить очень и очень близкого человека, знаю гораздо лучше и глубже, чем многих из тех, с кем общался и дружил годами. И несмотря на то, что я в жизни встречал много прекрасных, благородных и добрых людей, мне не встречались люди, равные Государю душевной красотой и благородством.
Еще раз желаю подтвердить, что испытываю твердую уверенность в том, что эти качества были присущи Царю-мученику Николаю Александровичу при его земной жизни. С тех пор мне легко говорить о Царственных мучениках с православными людьми, но, встречаясь с противниками святости Государя, я испытываю боль и неловкость, как будто говоришь о близком человеке с чужими людьми.
Поэтому со временем я не всем, а лишь близким по духу стал передавать слова Государя: "Почему вы мне не молитесь?" Хотя, возможно, в этом есть некоторая моя вина.
После моего рассказа Людмила В., работавшая в то время в Издательском отделе Московской Патриархии, усомнилась в моем утверждении, что таких необыкновенных, небесной доброты глаз я не встречал ни у кого на земле. Она о своем сомнении никому не сказала, но на следующий день была на Литургии в Донском монастыре. На проповеди старенький игумен Даниил неожиданно, хотя не было никакого повода, стал говорить о Царе-мученике. И произнес: "А глаза у него были такие, каких на земле ни у кого нет!" И, взглянув пристально на Людмилу, добавил: "Да, да! Ни у кого на земле нет!"(1)
Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, молитв ради Пречистыя Твоея Матере, святых Царственных мучеников и страстотерпцев и всех святых помилуй нас! Аминь.
Виктор Саулкин, иконописец, г. Москва
(1) Вот что пишет С. Нилус о взгляде Государя: "О, этот взгляд! Вовек не забыть мне его! 5-го мая 1904 года Государь Николай Александрович проездом через Мценск по направлению к Орлу, Курску и другим городам юга России, в которых он благословлял войска на поход против Японии и принимал на платформе Мценского вокзала депутацию Мценского дворянства. В составе депутации был и я. При представлении Государю я стоял рядом с Севастопольским ветераном, капитан-лейтенантом Владимиром Васильевичем Хитрово. Заметив его по форме и орденам, Государь подошел к нему и стал его ласково расспрашивать о его прежней службе. Тут я имел радость, более того, восторг видеть глаза и взгляд Государя. Передать его выражение ни словами, ни кистью невозможно. Это был взгляд Ангела-небожителя, а не смертного человека. И радостно, до слезного умиления радостно было смотреть на него и любоваться им, и... страшно от сознания своей греховности в близком соприкосновении с такой небесной чистотой". - Ред.
наверх
ГРЕХ ПРЕДАТЕЛЬСТВА НА НАС И НА ДЕТЯХ НАШИХ
Старший брат моей мамы, Овчинников Иван Петрович, служил в Царском полку Его Императорского Величества (мама произносила это с великим почтением, что мне было не совсем понятно). Дядя Ваня родился в 1889 году в селе Третьяки Воронежской губернии. В полк Его Императорского Величества набирали рослых и красивых русских мужчин с прекрасными музыкальными способностями - голосом и слухом. Всем этим Бог щедро наградил дядю.
Службу свою он начал приблизительно в 1910 году. До службы он женился, и жена его до 1914 года ежегодно за казенный счет ездила к нему. Тетя Ксения старалась быть в Петербурге на Казанскую. Она бывала на службах и видела Царя и всю его Семью. Об этом она увлеченно рассказывала мне, ребенку, спустя более 40 лет. Во время службы пели и солдаты. Она, рассказывая, закрывала глаза и надолго замолкала. Как жаль, что я не всегда была внимательна, слушая ее!
Особенно мне запомнились рассказы о детях Царя, они были набожны и усердно молились. А иногда Царевны придавливали пальчиками свои носики, показывая это друг другу. По окончании службы, когда члены Царской семьи выходили из храма, они всегда благодарили присутствующих поклонами.
Полк, в котором служил дядя, ездил повсюду за Царем. В 1913 году, в год 300-летия дома Романовых, каждому солдату были подарены календари с портретами русских Царей - от Михаила до Николая II - на серебряной крышке. К счастью, этот календарь сохранился, и я его видела.
Но самое прискорбное, что дядя присутствовал при аресте Государя Николая Александровича. Когда Царю объявили злую долю, он принял это безропотно. Молча посмотрел на свой полк, но солдаты и офицеры стояли, опустив головы (стыдно было!), и даже не попытались защитить Царя. Когда его уводили, он, чуть наклонив голову, вышел, ускорив шаги.
Потом дядя Ваня служил в Красной армии, а в 1937 году его посадили в тюрьму. В 1954 году его реабилитировали, но он был настолько слаб, что ехать домой уже не мог, и умер в г. Котласе. Дядю Ваню я никогда не видела, только на фотографиях, и то немногочисленных, так как большинство изъяли.
У дяди было три сына, и все они были студентами институтов. Их, естественно, исключили, так как дети "врага народа" не могли учиться. Когда началась война, они пошли защищать Отечество. Один из них погиб, а двое оставшихся в живых - Алексей и Феликс - после войны закончили институты. Я слышала от братьев, что когда их отчислили из институтов, они нигде не могли устроиться на работу, и тетю Ксению даже уборщицей никуда не принимали. Жили они в г. Майкопе, вернуться на родину не могли, из квартиры их выселили, вещи конфисковали и остались они под открытым небом.
Они надеялись, что это ошибка и дядю освободят. Он находился под следствием год и девять месяцев, перенес жесточайшие пытки - пальцы вставляли в дверные проемы, а двери закрывали, были поломаны ребра и все до единого выбиты зубы. Об этом он рассказал нашему земляку, Василию Ивановичу, а тот рассказывал много раз в доме у моих родителей, и я помню, что все плакали.
Тогда тете Ксении и ее детям помогли сектанты: они купили им домик, а Алексея и Феликса устроили на работу. До конца своих дней тетя была в секте. В конце
50-х годов эти сектанты принесли в жертву ребенка, и был суд. Тетя никогда об этом не рассказывала, а братья давали читать газету об этих злодеяниях, и мне было жутко. После этого она не приезжала на родину и через два года умерла. Все вспоминали, какой веселой и доброй она была, и удивлялись, как потом смогла позволить, чтобы в ее присутствии убили трехлетнего ребенка.
Хоронить тетю Ксению приехали сыновья и две ее сестры. Сектанты хотели похоронить ее по-своему, но сыновья хоронили по православному, со священником. Священник сказал им, что она "выкрестилась" из православия, а потом крестилась уже как-то по-другому, и потому сначала не хотел совершать отпевание, но его уговорили. Когда тетя приезжала к нам, она просила, чтобы мы по субботам не работали, пыталась как-то повлиять на родных, но никто, конечно, этому не следовал. Бог ей судья!
А жена старшего дяди, бабушка Аня, часто приговаривала: "Господи, Господи, грех-то какой Ванятка совершил, Царя - Помазанника Божия - не защитил, и бедных детей, ангелов Божиих, изверги проклятые убили, а он им помогал. За это Бог и наказал его". С этим мы, дети, и росли.
В семье деда было много фотографий полка с Царем. В годы гражданской войны солдаты Красной армии, ворвавшись к нам в дом, сбросили все со стен, рвали, топтали и бросали в печь. Маме тогда было 15 лет. Она пыталась хоть что-то сохранить, но ее оттолкнули и ударили. У дедушки с бабушкой было 14 детей, все они хорошо учились и 10 получили похвальные листы с портретом Царя - и их тоже сбросили и, смеясь, порвали. Все дети пели в церковном хоре, было три церкви, а когда я родилась, в 1939 г., не осталось ни одной!
В конце 1918 года в село пришел карательный отряд (якобы собирать оружие, которое было потеряно ранеными и погибшими). На Михайлов день у церкви Михаила Архангела расстреляли 8 или 9 человек - другого места и дня не нашли. Сгоняли всех оружием в церковную ограду, мама говорила, что мозги "брызнули" метра на 3 вверх по церковной стене. Люди в ужасе стали убегать и, убегая, повалили ограду (какая сила была у народа! Господи, прости, не туда побежали). Имя одного из расстрелянных я знаю - Лунев Василий Дмитриевич, муж моей тети, лет 40-43, у них было 8 детей - моих двоюродных и троюродных братьев; еще был расстрелян крестный моей мамы, старик лет 70-ти.
Стали брать заложников, схватили и моего деда, ему было лет 60. Мама была рядом. Молодой красноармеец схватил дедушку, а он стоял, даже не пытаясь защититься. Мама стала бороться с солдатом, но силы были неравные. Вдруг бежит второй солдат. Мама поняла, что теперь ей не справиться и (простите, но пишу, как было), она завернула юбку и стала кричать: "Караул, помогите!" Подбежал второй солдат, увидел это, а тут еще дедушка пришел в себя и говорит: "Мил человек, пособи, не опозорь, помоги защитить дочь, грех-то какой!" Солдат, который боролся с мамой и дедом, сказал, что они врут, а второй ответил: "Мы делаем революцию чистыми руками, а ты с девками воюешь!" Я спрашивала у мамы: "Тебе не стыдно было так делать?", а она ответила: "Ничуть! Они убивали, насиловали, грабили. Не за что их жалеть!"
Я часто думаю: как мы пережили эту Варфоломеевскую ночь в селе. Как было в доме моего деда? Убит зять, кум и другие люди... Это только часть страданий моих родных, и как была права бабушка Аня, когда
говорила: "Грех-то какой Ванятка совершил Иудин - предал Царя, Помазанника Божия!"
Дорогой о. Александр! Мы читаем собранные Вами свидетельства о чудесах Царственных мучеников. А разве не чудо то, о чем я Вам пишу - страдания, посланные Богом, чтобы нас вразумить, пусть отрицательным путем, и привести в конце концов к покаянию. Смысл всех чудес, мне кажется, сводится именно к этому.
Сколько их было, солдат, забывших присягу, подвергших свой народ мукам! И по сей день наши страдания не кончились. Господи, прости нас, вразуми и спаси! Ведь грех предательства и на нас и на детях наших. Трудно везде: на работе, в магазине, в транспорте и дома, нет взаимопонимания. А какое разорение кругом!
Старший мой сын- врач-хирург, он крестился в 30 лет. Его потрясли несколько необычных случаев во время операций, и он сказал: "Мама, идем в храм. Я хочу окреститься, потому что глубоко верую".
Второй сын крестился в 21 год. В 1990 году он служил в армии в Баку. Я плакала дни и ночи, молила Бога, и Он спас сына. Сын рассказал мне: "Мама, я услышал ясно твой голос, ты звала меня. Я пошел на этот голос и это спасло мне жизнь". Когда сопоставили день и час, я вспомнила, что горячо молила Бога и Божию Матерь, прося прощения за грех предательства нашими отцами Царя, обещая, что сын обязательно окрестится. Время суток и час совпали. Слава Богу, дети окрестились, и маленький внук тоже крещен.
Хочу добавить еще. Мне рассказывали, что двоюродный брат бабушки - матери отца - также служил в Царском полку, и у него в 1907 году на праздник Трех Святителей родились три сына, и Царь дал ему денег на строительство дома, на покупку скота и подарки детям.
На крестины дал три крестика с гайтанчиками разного цвета (так как трудно было различать детей). Все трое выросли; двое погибли в войну, а у третьего, дяди Гриши, я видела этот крестик, и он говорил папе, что ни на минуту не расставался с ним.
Вот так моя семья соприкоснулась с Семьей великомучеников Романовых. Сейчас в нашем доме есть их фотография. Вглядываясь в эти лица, вижу, сколько в них простоты и благородства; глядя на них хочется молиться и сожалеть, что не спасли их и не спасли Россию (мой прадед Евтей Мезенцев служил в Эрзеруме, а теперь там турки).
Сейчас нас опять насилуют, навязывают нам "Кирилловскую ветвь", но это инородная прививка, и мы, русские, ее не примем, она засохнет.
Простите, что так сердито и сумбурно написала. Так тяжко и обидно, что нас обманывают и уничтожают сознательно.
Давно не была на родине, но когда приехала, расстроилась, глядя на жизнь односельчан, даже мои одноклассницы - алкоголички, хотя им около 60 лет. Естественно, что их дети такие же. Господи, спаси и помилуй нас.
P. S. У меня есть знакомая, землячка, старше меня. Ее дед служил тоже в Царском полку; потом он, одураченный пропагандой, в гражданскую войну приехал домой, снял и порубил иконы, а на их место водрузил портрет Маркса, за что был изгнан отцом из дома. Он лично знал Бронштейна-Троцкого. Кончил тоже трагически - был расстрелян красными.
Тамара Ивановна Скопинцева, г. Москва
наверх
ДВА ПИСЬМА ВАЛЕРИЯ ДОРОХОВА
Пишет Вам раб Божий Валерий из г. Одессы. Прошу Вашего благословения.
Батюшка, хочу сообщить Вам о случае, который недавно произошел в нашей семье - быть может, это сообщение окажется полезным при рассмотрении вопроса о канонизации Царственных мучеников.
Мать моя, Вера Николаевна, немолодой больной человек; она страдает многими хроническими болезнями, в том числе и язвой желудка. В конце мая 1997 года у нее началось обильное желудочное кровотечение: кровь текла из горла, постепенно заполняя тазик... Из предыдущих бесед с лечащими врачами я знал, что в подобных случаях спасти больного может лишь срочная операция, но мне было известно также, что по целому ряду противопоказаний мать моя неоперабельна...
Положение казалось совершенно безнадежным. И вдруг внезапно я вспомнил недавно прочитанную книгу "Чудеса Царственных мучеников", и как молния меня озарила мысль: "Молиться Царственным мученикам!" Я упал на колени в красном углу и почти сразу почему-то подумал: ведь особенно славились делами милосердия Государыня Императрица и Великие Княжны. И я начал горячо взывать к Ним своими словами, примерно так: "Святая Царица-мученица Александра Феодоровна, святые Царевны-мученицы Ольга, Татиана, Мария, Анастасия, вы, при жизни земной много помогавшие страждущим, больным и убогим, молите ныне Господа нашего спастися болящей, немощетвующей рабе Божией Вере, матери моей. Да ниспошлет ей Господь по молитвам Вашим скорейшее исцеление, крепкое здравие, многие лета жизни. Будьте ей небесными заступницами и молитвенницами!"
И почти сразу (минут через десять) произошло чудо - кровотечение остановилось. Больной стало заметно лучше, а примерно через сутки ее состояние было удовлетворительным!
Мне кажется, случай этот особенно интересен тем, что я молился только к Царственным мученицам и получил быструю и явную помощь (во всех иных случаях, о которых приходилось слышать, помощь поступала при молитвенном обращении либо к Государю Николаю Александровичу, либо к Царской Семье в целом).
Теперь я в своем молитвенном правиле ежедневно поминаю Царственных мучеников.
10 июня 1997 г. Валерий Дорохов, г. Одесса
Не успел я написать первое письмо, как со мною произошел еще один случай, который, возможно, представляет для Вас интерес.
В ночь на 12 июня 1997 года я заснул после продолжительных молитв, и увидел сон духовного содержания (надо сказать, это всего второй духовный сон в моей жизни).
Мне снилось, что я стою в нашем кафедральном соборе. Собор переполнен нарядно одетыми людьми - наверное, несколько тысяч человек. На амвоне митрополит (не наш правящий благочестивый и стойкий в вере Владыка Агафангел, а какой-то незнакомый, молодой, холеный) бойко произносит проповедь - некое демократическое словоблудие. Он говорит: "Настало время очищения и всеобщего покаяния. Тысячелетие Русская Православная Церковь шла ошибочным путем, способствовала угнетению человеческой личности, служила изуверским нецивилизованным режимам. Из-за нее мы были изолированы от мировой цивилизации, от единой мировой религии. Теперь мы все должны покаяться в этом, принести достойные плоды покаяния и решительно идти вместе с другими народами единственно верной и спасительной широкой дорогой прогресса, гуманизма, демократии и общечеловеческих ценностей. Покаяние надо начинать с малого. Вот этот храм прошлого века - яркое свидетельство отсталости нашей Церкви, ее преступлений; он не отвечает важнейшим требованиям мировой религии. Разрушим же его до основания, а затем в три дня возведем на его месте новое, современное здание, отвечающее лучшим мировым стандартам!"
Я начинаю кричать: "Люди, не слушайте его! Это пособник антихриста!" Все окружающие начинают шикать на меня: "Как ты смеешь мешать митрополиту говорить! Ты что, больше владыки знаешь?" К митрополиту: "Правильно, владыко! Разрушим до основания! Благословите, высокопреосвященный владыко!"
Подъезжают стенобитные машины, и красавец-собор превращается в груду камней... Тотчас темнеет небо, поднимается ураганный ветер, начинается дождь со снегом. Испуганные люди жмутся друг ко другу и спрашивают "митрополита", стоящего посреди развалин: "Владыко, скоро праздник Покрова - где же мы будем праздновать его?" В ответ "митрополит" начинает страшно, по-сатанински хохотать. От этого хохота рушатся окрестные дома... "Митрополит" становится на четвереньки и на глазах превращается в какого-то страшного черного зверя с огненными очами. Плачут люди, весь воздух наполнен рыданиями и стенаниями. Содрогается земля, огромные волны моря поглощают Одессу...
Было ощущение, что все происходит совершенно наяву. Перед глазами - черное небо, черное, бушующее море. На поверхности воды вокруг меня - люди. Их немного, всего десятка два. Непроглядная тьма, непонятно, что делать, куда плыть... И вдруг где-то далеко-далеко, на юго-востоке, показывается россыпь золотых огоньков - точно океанский лайнер. Мы начинаем плыть туда. Огоньки приближаются, увеличиваются, и становится ясно, что это наш Св. Успенский монастырь на Большом Фонтане. Он стоит на высокой фонтанской круче, и бушующие волны, поглотившие город, не достигают его стен. Врата монастыря открыты, и из них стройными рядами выходит множество иноков. Все они с зажженными свечами несут чудотворную Касперовскую икону (покровительницу Ново России) и еще множество других икон. Слышится дивное пение. Иноки спускаются навстречу нам. В первом ряду я вижу давно почивших и погребенных на кладбище монастыря архиепископа Иннокентия (Борисова), схиигумена Кукшу... Почему-то вспоминаются слова, сказанные мне когда-то стареньким схимником на нашем монастырском кладбище: "Все, кто здесь покоятся, - святые мученики; все они были гонимы за веру..."
Но рядом с ними - и ныне живые знаменитые одесские старцы нашего времени - архимандрит Алексий, игумен Евфимий, игумен Иона и другие иноки...
Я из последних сил борюсь с волнами, задыхаюсь, чувствую, что сейчас погибну и начинаю взывать: "Царю-мучениче Николае, моли Господа спастися нам, грешным!" Сразу становится легче, и я вижу, как стоящий на берегу преп. Кукша одобрительно кивает мне и благословляет меня.
16 июня 1997 г. Валерий Дорохов
На следующий день после прочтения письма В. Дорохова в Троице-Сергиевой Лавре ко мне подошел незнакомый семинарист и передал для нашего храма частицы мощей только что прославленных свт. Иннокентия, преп. Кукши и преп. Ионы Одесских. В этом я увидел еще одно подтверждение подлинности видения.
Прот. Александр Шаргунов
Из книги прот. Александра Шаргунова "Богом Прославленный Царь".
|
