Ссылка в Сибирь.
Отъезд из Царского Села. Прибытие в Тобольск. Заточение в губернаторском доме в Тобольске.

В первой половине июля 1917 г. на секретном заседании Временного Правительства, состоявшемся под председательством кн. Львова, было постановлено отправить Царскую Семью в Сибирь. Осуществление этого решения было поручено Керенскому, который выполнил эту задачу тайно и в полном согласии с крайними элементами Совета рабочих и солдатских депутатов. Необходимость отъезда официально мотивировалась соображениями безопасности и собственными интересами Царственных Узников, на самом же деле Временное Правительство действовало под давлением совдепа, и ссылка в далекую Сибирь вместо Юга, куда Государь Император тщетно просил Керенского перевезти Его Семью, была вызвана опасениями, что Царской Семье удастся вырваться из рук революционной власти. Несколько месяцев спустя после октябрьского переворота большевики отправили в то же направлении еще шесть Членов Императорской Фамилии. И действительно, эта отдаленная часть страны оказалась надежной тюрьмой. Никто из сосланных туда Августейших Особ не спасся: все Они были злодейски умерщвлены почти одновременно с Царской Семьей.

Новым местом заточения, которое тщательно скрывалось до самого отъезда, был назначен, по выбору Керенского, небольшой губернский город Тобольск, расположенный на правом берегу р. Иртыша, близ впадения в него Тобола, в 285 верстах от Тюмени, ближайшего железнодорожного пункта, лежащего на р. Туре. От весны до осени сообщение между этими двумя городами поддерживается речными пароходами, но с середины октября до мая, когда реки скованы льдом, достигнуть Тобольска можно только на лошадях.

В последних числах июля П. Жильяр сделал в своем дневнике несколько коротких записей, в которых он рассказывает, как и когда царственные Узники узнали о предстоящем отъезде.

Четверг 27 июля. - "Я узнал, что Временное Правительство решило перевезти Императорскую Семью, но куда - пока держится в тайне. Мы надеемся, что в Крым".

Суббота 29 июля. - "Нам сказали, что мы должны взять с собой как можно больше теплых вещей. Очевидно, нас повезут не на юг. Большое разочарование".

Воскресенье 30 июля. - "Наш отъезд назначен на завтра. Полковник Кобылинский сообщил мне под большим секретом, что нас переводят в Тобольск.

Тогда же, в воскресенье 30 июля, Государь Император Николай II записал в дневнике: "Сегодня дорогому Алексею минуло 13 лет. Да даст ему Господь здоровье, терпение, крепость духа и тела в нынешние ужасные времена!

Ходили к обедне, а после завтрака к молебну, к которому принесли икону Знаменской Божьей Матери. Как то особенно тепло было молиться Ее святому лику вместе со всеми нашими людьми. Ее принесли и унесли через сад стрелки 3-го полка..."

Понедельник прошел в последних сборах и прощальном посещении парка, детского острова, огорода и других любимых мест Императорской резиденции. Вечером в сопровождении Керенского приехал Великий Князь Михаил Александрович. Ему разрешили короткое свидание с Государем в присутствии постороннего лица, но проститься с Государыней и Августейшими детьми Его не допустили.

Отъезд был назначен на 1 час ночи на вторник 1 августа. К этому времени все собрались в полукруглом зале. Туда же был снесен весь багаж. Ночь прошла в томительном ожидании, так как петроградские железнодорожники, заподозрив, что поезд предназначается для Царской Семьи, чинили всякие препятствия. Наконец, в пять часов утра были поданы автомобили, и Царская Семья, конвоируемая отрядом кавалерии, покинула Александровский Дворец. Посадка происходила не на Императорской ветке, а на маленькой станции Александровская, в трех верстах от Царского Села. Прошло еще полчаса, и поезд тихо тронулся. Было без десяти минут шесть.

Вместе с Царской Семьей в числе свиты и прислуги отбыли в Тобольск следующие лица: 1) генерал-адъютант Илья Леонидович Татищев(1), 2) гофмаршал князь Василий Александрович Долгоруков. 3) лейб-медик Евгений Сергеевич Боткин, 4) наставник Наследника Цесаревича Петр Андреевич Жильяр, 5) фрейлина графиня Анастасия Васильевна Гендрикова, 6) гоф-лектрисса Екатерина Адольфовна Шнейдер, 7) воспитательница графини Гендриковой Викторина Владимировна Николаева, 8) няня Августейших Детей Александра Александровна Теглева, 9) ее помощница Елизавета Николаевна Эрсберг, 10) камер-юнгфера Мария Густавовна Тутельберг, 11) комнатная девушка Государыни Императрицы Анна Степановна Демидова, 12) камердинер Государя Императора Терентий Иванович Чемодуров, 13) его помощник Степан Макаров, 14) камердинер Государыни Императрицы Алексей Андревич Волков, 15) лакей Наследника Цесаревича Сергей Иванович Иванов, 16) детский лакей Иван Дмитриевич Седнев. 17) дядька Наследника Цесаревича Климентий Григорьевич Нагорный, 18) лакей Алексей Егорович Трупп, 19) лакей Тютин. 20) лакей Дормидонтов, 21) лакей Киселев, 22) лакей Ермолай Гусев, 23) официант Франц Журавский, 24) повар Иван Михайлович Харитонов, 25) повар Кокичев, 26) повар Иван Верещагин, 27) поварской ученик Леонид Седнев, 28) служитель Михаил Карпов, 29) кухонный служитель Сергей Михайлов, 30) кухонный служитель Франц Пюрковский, 31) кухонный служитель Терехов, 32) служитель Смирнов, 33) писец Александр Кирпичников, 34) парикмахер Алексей Николаевич Дмитриев, 35) гардеробщик Ступель, 36) заведующий погребом Рожков, 37) прислуга графини Гендриковой Паулина Межанц, 38 и 39) прислуга г-жи Шнейдер Екатерина Живая и Мария (фамилия неизвестна)(2). Для несения караульной службы был отправлен "Отряд Особого Назначения" в составе трех рот, по одной от запасных батальонов л.-гв. 1-го (б. Его Величества), 2-го Царскосельского и 4-го (б. Императорской Фамилии) Стрелковых полков, общей численностью в 330 человек при 8 офицерах(3). Начальником отряда был назначен полковник Кобылинский, до этого занимавший должность коменданта Александровского Дворца.

В качестве комиссара по гражданской части ехал Макаров. Кроме того, чтобы доставить Царскую Семью по назначению, были командированы еще два лица: член Государственной Думы Вершинин, один из четырех участников ареста Государя Императора в Могилеве, и представитель Царскосельского совдепа прапорщик Ефимов. По выполнении своей миссии они должны были немедленно вернуться для представления доклада.

Все уезжавшие были размещены в двух поездах: в первом ехали Царская Семья, свита, часть прислуги и рота л.-гв. 1-го Стрелкового полка; во втором - остальная прислуга и роты 2-го и 4-го полков. Оба поезда следовали под флагом Японской миссии Красного Креста. Путь лежал через Вологду, Вятку, Пермь и Екатеринбург до Тюмени. Большие станции поезд проходил без остановки. Останавливались на маленьких станциях и на разъездах, а иногда и среди поля, где Царственным Узникам разрешалось выходить на прогулку.

Вечером 4 августа Царская Семья приехала в Тюмень, где через несколько часов пересела на пароход "Русь" для дальнейшего следования по рекам туре и Тоболу до места назначения. Второй пароход, со стражей на борту, шел сзади. Под вечер 6 августа, в день праздника Преображения Господня, Царская Семья прибыла в Тобольск.

Так как губернаторский дом, названный новой властью "Домом Свободы" и предназначенный служить тюрьмой Царственных Узников, не был готов к Их приезду, Им пришлось остаться на пароходе еще неделю. Наконец, 13 августа все приготовления были закончены, и Царская Семья перешла в новое место Своего заточения. Свиту поместили в доме купца Корнилова, расположенном по другую сторону улицы, почти напротив Губернаторского дома.

На следующий день Государь попросил пригласить священника, который совершил, по случаю благополучного прибытия, благодарственный молебен с водоосвящением, и все комнаты дома были окроплены святой водой. Так, с молитвой и благословением Божиим, начался тобольский период страданий Государя и Его Августейшей Семьи.

Первые полтора месяца жизни в Тобольске до приезда в конце сентября комиссара Панкратова, сменившего Макарова, были самым спокойным временем заключения Царской Семьи. Власть была в руках полковника Кобылинского, не подчинявшегося местным властям, который сердечно привязался к Их Величествам и делал все возможное, чтобы облегчить условия заточения.

Большим утешением для Государя, Государыни и Детей была возможность посещения церкви, чего Они были лишены в Царском Селе. Вечерние богослужения совершались на дому, а на литургию разрешалось ходить в находившуюся неподалеку Благовещенскую церковь, где для Них совершались ранние обедни.

Жители Тобольска всячески выражали свою преданность Царской Семье. Проходя мимо дома и увидя кого-нибудь в окнах, они снимали шапки. Многие крестили Царственных Узников. Когда Они направлялись в церковь или возвращались оттуда через прилегающий к дому небольшой городской сад, на пути собиралась толпа, и здесь можно было видеть людей, становившихся на колени при проходе Их Величеств.

(1) На допросе, произведенном судебным следователем Соколовым, Керенский показал: "Царю не делалось никаких стеснений в выборе тех лиц, которых Он хотел видеть около Себя в Тобольске. Я хорошо помню, что первое лицо, которое Он выбрал, не пожелало быть с Ним и отказалось... Тогда Царь выбрал Татищева. Татищев согласился. Татищев держал себя вообще с достоинством, вообще, как должно, что тогда в среде придворных было редким исключением" (стр. 28).

П. Жильяр, отмечая. Что выбор Государя пал на Татищева, пишет: "Узнав о желании своего Монарха, генерал Татищев немедленно устроил свои дела и, несколько часов спустя, с чемоданом в руках, отправился в Царское Село. Мы застали его уже в поезде в момент отъезда" (стр. 181).

(2) Позднее в Тобольск прибыли: 1) преподаватель английского языка Сидней Иванович Гиббс, 2) доктор медицины Владимир Николаевич Деревенко, 3) фрейлина баронесса София Карловна Буксгевден. 4) камер-юнгфера Магдалина Францевна Занотти, 5) комнатная девушка Анна Яковлевна Уткина и 6) комнатная девушка Анна Павловна Романова, но три последние допущены к Царской Семье в Тобольске не были.

(3) По два офицера на роту: от 1-го полка - прапорщики Зима и Мяснянкин, от 2-го полка - прапорщики Семенов и Пыжов, от 4-го полка - поручики Каршин и Малышев; кроме того, заведующий хозяйственной частью капитан Аксюта и адъютант Отряда поручик Мундель. Все офицеры были не кадровые, а прикомандированные, и, за исключением поручиков Малышева и Мунделя, все они были очень левого направления.