Судебно-медицинская экспертиза, проведение антропологических и иных исследований, направленных на идентификацию останков

1.1. В рамках материалов проверки # 13/3-91 судебно-медицинская экспертиза назначена на 23 августа 1991 года Постановлением старшего помощника прокурора Свердловской области советника юстиции Волкова В.А. от 08.08.91 г., вынесенного в адрес Бюро главной судебно-медицинской экспертизы Минздрава РФ (ныне республиканский Центр судебно-медицинской экспертизы) и Свердловского областного Бюро судебно-медицинской экспертизы.

1.2. С августа 1993 года возбуждено уголовное дело по факту обнаружения неопознанных костных останков, которое принято к производству Генеральной прокуратурой РФ; тогда же вынесено новое Постановление на производство экспертизы.

Для решения основной задачи экспертизы, которая заключалась в установлении принадлежности останков, Главному судебно-медицинскому эксперту Минздрава РФ Постановлением прокуратуры определялись права по привлечению к исследованиям ведущих отечественных и зарубежных специалистов.

В число участников официальных судебно-медицинских исследований вошло около 50 специалистов из Москвы, Санкт-Петербурга, Воронежа, Киева, Саратова, Красноярска и др.

3.1.1.1. Предварительный осмотр, регистрация и реставрация костных объектов, представленных экспертам с места захоронения (См. рис. 1).

Эти работы выполнялись в августе - октябре 1991 г.

Все костные объекты (более 700) промаркированы, согласно их предъявлению следователем в десяти пронумерованных группах.

3.1.1.2. Раздельное исследование признаков пола, возраста и роста по всем костным объектам для определения количества захороненных лиц и их общих признаков. Использовали общепринятый комплекс хорошо апробированных в судебно-медицинской практике методик. Результаты фиксировали и обрабатывали на компьютере.

Этот этап работы, сопряженный с неоднократными выездами специалистов к месту хранения останков и обработкой результатов на собственных базах, длился с октября 1991 г. по июнь 1992 г.

В итоге было установлено, что представленные на экспертизу костные объекты являются скелетами 9-ти человек, общие признаки которых отображены в таблице 1.

Определить принадлежность некоторых мелких костей конкретному скелету на данном этапе исследований не представилось возможным.

3.1.1.3. Сопоставление данных, полученных при исследовании останков с исходными сведениями о предполагаемых лицах по признакам пола, возраста, роста и расовой принадлежности.

Сопоставление выявило сходства между исследуемыми и предполагаемыми объектами и не позволило исключить по этим признакам принадлежность скелетов предполагаемым лицам (См. табл. 2). Отсутствовали скелеты, сходные по общим признакам с царевичем Алексеем и одной из его сестер.

3.1.1.4. Решение вопроса о возможном кровном родстве между лицами, чьи останки подвергались экспертизе по строению черепов.

При отсутствии в начале исследований перспектив проведения генетического анализа останков, с целью количественной оценки сходства формы черепов с октября 1991 г. по ноябрь 1992 г. разработан и применен оригинальный способ сравнения контурных изображений черепов, математический аппарат количественной оценки различий формы и программное обеспечение, реализующее этот способ. Проводимые с его помощью исследования и обработка полученных данных проводилась до марта 1993 года. При этом установлено, что среди семи черепов исследуемой группы весьма значительными устойчивыми и объективными сходствами обладают 4 женских черепа (# 3, 5, 6, 7), то есть более половины исследуемых черепов.

Проведенный анализ результатов позволяет полагать с большой долей вероятности, что исследуемые черепа от скелетов # 3, 5, 6, 7 принадлежали лицам, связанным близким кровным родством.

3.1.1.5. Реставрация разрушенных черепов проводилась параллельно с прочими исследованиями. Материалом для изготовления препаратов черепов служили кости и их фрагменты, извлеченные как при первом, так и при повторном исследовании могильника (Рис. 2).

Результаты реставрации показали пригодность к сравнительным исследованиям морфологических особенностей черепов, к неполному определению признаков внешности по системе словесного портрета, а также к сравнительному исследованию методом наложения (фотосовмещения изображения черепа с прижизненным изображением головы).

3.1.1.6. Установление признаков внешности по системе словесного портрета по изучаемым черепам. Исследования выполнялись с февраля по март 1992 г. Проведено сравнение их с признаками внешности предполагаемых лиц (членов семьи Романовых, Е.С. Боткина, А.С. Демидовой, А.Е. Труппа и И.М. Харитонова, прижизненные фотоснимки которых были представлены на экспертизу) (Рис. 3 - 9).

Результаты сравнительного исследования с учетом полученных ранее данных о поле, возрасте и росте позволили не исключить принадлежность предполагаемым лицам.

3.1.1.7. Фотосовмещение прижизненных фотоснимков предполагаемых лиц с черепами.

Разработан оригинальный компьютерный способ и реализующий его программно-аппаратный комплекс по оптимизации метода "фотосовмещения" при идентификации личности по черепу и фотоснимкам, получивший сертификат Минздрава РФ и зарегистрированный как изобретение.

С помощью этого комплекса к сентябрю 1992 г. выполнено 77 сравнительных исследований по девяти исследуемым черепам и по 40 прижизненным фотоснимкам шестерых членов семьи Романовых, по 1 фотоснимку Е.С. Боткина и по 1 фотоснимку А.С. Демидовой (Рис. 10).

В феврале 1994 г. в Екатеринбурге проведены 16 сравнительных исследований по дополнительно представленным фотоснимкам слуги и повара, а также Н.А. Романова и А.С. Демидовой.

Проведенные исследования с высокой степенью достоверности доказали принадлежность пяти скелетов лицам, составляющим одну конкретную семейную группу, а именно:

- скелета # 4 - Романову Николаю Александровичу,

- скелета # 7 - Романовой Александре Федоровне,

- скелета # 3 - Романовой Ольге Николаевне,

- скелета # 5 - Романовой Татьяне Николаевне,

- скелета # 6 - Романовой Анастасии Николаевне.

По остальным четырем скелетам установлено:

- скелет # 1 является останками Демидовой Анны Степановны,

- скелет # 2 - останками Боткина Евгения Сергеевича,

- скелет # 8 - Харитонова Ивана Михайловича,

- скелет # 9 - Труппа Алексея Егоровича.

Вероятность ошибки составляет 1,389е-15, т.е. встретить группу лиц из 9-ти человек с аналогичным набором признаков внешности, пола и возраста можно не чаще 2-х раз на сто триллионов случаев.

Останки Романовой Марии Николаевны и Романова Алексея Николаевича среди исследованных костных объектов настоящей экспертизой не установлены.

3.1.1.8. В июле 1994 г. в процессе эксгумации останков Романова Георгия Александровича был изъят его череп и на базе Ленинградского областного Бюро судебно-медицинской экспертизы выполнены фотосовмещения по трем прижизненным фотоснимкам. Результат сравнения положительный.

3.1.1.9. В 1995 году в Екатеринбурге выполнены пластические реконструкции по 9-ти черепам и дано заключение, подтверждающие результаты предыдущих экспертиз (Рис. 11). В 1996 году для оценки объективности пластических реконструкций и с целью подтверждения выводов о принадлежности черепов # 3, 5, 6, соответственно Ольге, Татьяне и Анастасии. Романовым начато выполнение дополнительных сравнительных исследований по черепам, скульптурным и фотографическим изображениям. Предварительные результаты позволяли считать, что будут получены дополнительные исчерпывающие идентификационные доказательства, в частности, еще одно подтверждение наличия в захоронении останков Анастасии.

3.1.1.10. Для сохранения на будущее объективной информации о черепах из захоронения совместно со специалистами РАН отработана методика получения с помощью компьютерного томографа и установки лазерной стереолитографии объемных точных копий черепов.

Работы проводились по сентябрь 1992 г. экспертами Свердловского областного Бюро судебно-медицинской экспертизы и группой иногородних экспертов.

Помимо изменений, обусловленных давностью захоронения и повреждений, причиненных при извлечении останков, найдены признаки разрушающего действия высококонцентрированной агрессивной химической среды, обнаружены следы травмирующих воздействий из огнестрельного пулевого оружия, тупыми и острыми предметами.

Среди извлеченных из останков огнестрельных снарядов (пуль) имеются пригодные не только для установления вида и типа оружия, но и для идентификации конкретного ствола, из которого произведены выстрелы.

Некоторые из выявленных повреждений от действия тупых и острых орудий экспертами оценены как пригодные для идентификации по групповым признакам (по особенностям формы и размерам травмирующей поверхности).

Характеристика, локализация, механизм причинения повреждений не противоречат известным обстоятельствам расстрела членов царской семьи и их приближенных. Обстоятельствам нанесения посмертных повреждений не противоречат сроки и условия захоронения. Это может иметь (при ситуационной оценке) и идентификационное значение, косвенно подтверждающее тождество останков и предполагаемых лиц.

С осени 1992 г. представилось возможным проведение молекулярно-генетических идентификационных исследований, которые предполагали сравнительное генетическое исследование наследственного материала (ДНК), выделенного из имеющихся фрагментов изучаемых костей. Эта технология, основанная на наиболее современных методах молекулярной биологии, является на сегодняшний день не только одним из самых эффективных методов идентификации личности, но позволяет также с большой точностью определять кровнородственные связи и устанавливать структуру родословных.

В связи со сложностью молекулярно-биологических идентификационных исследований костей из старого захоронения и из-за слабой технической оснащенности лаборатории генетического анализа Республиканского Бюро судебно-медицинской экспертизы Минздрава РФ и отсутствия необходимых технических возможностей в других учреждениях России работа выполнялась на базе Криминалистического Центра МВД Великобритании в г. Алдермастон в рамках совместного Российско-Британского соглашения.

Руководителем исследований от российской стороны являлся заведующий лабораторией генетического анализа Бюро Главной судебно-медицинской экспертизы Минздрава РФ Иванов П.Л.; от Великобритании - зав. отделом молекулярно-генетических исследований Алдермастонского Криминалистического Центра д-р П.Д. Гилл.

Изъятые от всех изучаемых скелетов образцы костной ткани, исследовались в несколько последовательных этапов:

- Экстракция наследственного материала (ДНК) из предоставленных объектов исследования.

- Высокоточное определение пола каждого объекта с помощью пол-специфичных молекулярно-генетических маркеров.

- Идентификация семейной группы среди 9-ти скелетированных останков с помощью маркеров хромосомной ДНК.

- Расшифровка и сравнительный молекулярно-генетический анализ митохондриальной ДНК (мтДНК) всех 9-ти объектов.

- Расшифровка мтДНК объектов сравнения, а именно - ныне живущих индивидуумов, состоящих в прямом родстве по материнской линии с Николаем II и царицей Александрой, - и сравнительный молекулярно-генетический анализ их мтДНК и мтДНК, выделенной из костных останков.

В результате проведенных исследований достигнуто следующее:

- Из костных фрагментов удалось выделить ДНК и провести ее высокоэффективную очистку от загрязняющих примесей. На этом материале базировались все последующие исследования.

- Практически однозначно удалось установить пол всех исследуемых объектов. Были идентифицированы останки 4-х мужчин и 5-ти женщин.

- Среди 9-ти анализируемых объектов идентифицирована семейная группа из 5-ти человек. Идентифицированы объекты, представляющие отца, мать и троих детей женского пола. Остальные 4 объекта не обнаруживают родственных связей, как с членами данной семьи, так и между собой.

- Полностью расшифрованы мтДНК всех 9-ти объектов исследования, а также двух объектов сравнения - Принца-консорта Филиппа герцога Эдинбургского, являющегося внучатым племянником царице Александре Федоровне (генетическая дистанция - 4 поколения) и двух потомков Романовых - графини Ксении Шереметьевой-Сфири и представителя герцогской семьи Файф (пожелавшего остаться инкогнито), отстоящих от императора Николая II на 4 и 5 поколений соответственно. Указанные лица добровольно предоставили для анализа образцы крови.

- Проведенный сравнительный анализ выявил полное совпадение мтДНК Принца Филиппа герцога Эдинбургского (ветвь императрицы Александры) и объектов, представляющих мать семейства и трех дочерей в составе анализируемой группы останков.

В то же время при сравнении мтДНК, характеризующей ветвь императора Николая II и объекта, представляющего отца семейства в составе анализируемой группы останков, зафиксировано точковое несовпадение в позиции 16169 (транзиция A/G).

В этой связи, для окончательного решения вопроса об аутентичности предполагаемых останков последнего российского императора Николая II, членов его семьи и окружения проведен углубленный молекулярно-генетический анализ одной из ветвей родословного дерева Романовых. Это потребовало исследования ряда дополнительных контрольных образцов и использования альтернативных технологий.

Благодаря этому удалось доказать, что у данного объекта выявлен феномен гетероплазмии, что может служить указанием на мутационную природу наблюдаемого точкового отличия мтДНК предполагаемых останков Николая Романова от мтДНК обоих контрольных объектов.

Вероятностный анализ и оценка статистической значимости полученных экспериментальных данных показали с достоверностью, что пять конкретных скелетов из 9-ти исследуемых являются останками членов семьи Романовых - отца, матери и трех их дочерей.

Дополнительно от эксгумированного скелета Г.Н. Романова (родного брата Николая II) был отобран материал для генетического анализа. Генетические исследования были выполнены в 1995 году доктором биологических наук П.Л. Ивановым в США. Эти исследования с достоверностью 99.99999999 подтвердили принадлежность скелета # 4 из екатеринбургского захоронения Романову Н.А.

Итоги проведенного генетического анализа получили одобрение на 13-м Конгрессе Международной Ассоциации Криминалистики в Дюссельдорфе (Германия, август 1993), и на 4-м Международном Симпозиуме по Идентификации Личности в Фениксе (США, сентябрь 1993) и т.д. Анализы, проведенные на международном уровне и независимо, полностью подтвердили результаты исследований традиционными антропологическими методами по каждому из пяти скелетов, идентифицированных российскими экспертами как останки членов семьи Романовых.

Индивидуализация останков каждой из трех Великих княжон и 4-х лиц, не принадлежавших к царской семье, на основании проведенного молекулярно-генетического анализа была невозможна из-за отсутствия сравнительных материалов. Однако совокупность результатов независимо проводимых судебно-медицинских и судебно-генетических исследований позволяют считать идентичность останков и всех девяти предполагаемых лиц доказанной.

На основании решения Правительства России от 07.11.97 г. и в соответствии с поставленными перед экспертизой дополнительными вопросами Республиканским Центром судебно-медицинской экспертизы Минздрава РФ на 23 января с.г. выполнено:

1. Завершено оформление дополнительной идентификационной экспертизы по фотоснимкам слуг и черепам, результаты которой изложены выше.

2. Закончена дополнительная идентификационная экспертиза по фотоснимкам предполагаемых лиц и пластическим реконструкциям, выполненным по черепам из захоронения - получено подтверждение правильности первичной идентификации всех останков, еще категорически указано на наличие в захоронении скелета Анастасии Романовой.

3. Оформлена судебно-медицинская идентификационная экспертиза по черепу от эксгумированного скелета Георгия Романова и его прижизненным фотоснимкам, получен положительный результат.

4. Выполнена судебно-стоматологическая экспертиза двух зубов, которые по утверждению проф. В.Л. Попова принадлежат подростку 13 - 15 лет. Установлено, что данные зубы по своим возрастным и иным признакам могли принадлежать захороненной княжне Анастасии Романовой.

5. Эти зубы для определения половой принадлежности переданы на генетическое исследование, которое в настоящее время находится в стадии завершения.

6. Основываясь на представленных следствием медицинских данных о характере повреждений головы Николая II, полученных им в результате удара саблей при посещении Японии, проведены дополнительные исследования по черепу # 4 для установления на нем признаков костной мозоли. Установлено, что наличие следа от упомянутого телесного повреждения не могло сохраниться из-за разрушения костной ткани в указанном участке черепа и подтвердить его не представляется возможным.

7. Исследованы шейные позвонки скелета Николая II и других скелетов. Ни на одном из скелетов не обнаружено каких-либо повреждений, которые могли бы свидетельствовать об отделении головы от туловища. Результаты спектральных исследований свидетельствуют о длительном нахождении останков в одних и тех же условиях захоронения. Проанализированы данные протокола эксгумации и схема захоронения при его вскрытии в 1991 г., которые исключают возможность разновременного захоронения останков, в том числе и черепов.

8. Проведены исследования на предмет установления возможности полной кремации трупов двух человек на открытом пространстве, а также о вероятности полного уничтожения тел потерпевших под воздействием серной кислоты. Установлено, что полное уничтожение останков в результате этих факторов при указанных условиях нереально.

9. Проведена дополнительная фотосъемка и видеосъемка объектов экспертизы, произведена компьютерная томография всех черепов, находятся в завершающей стадии работы по созданию трехмерных компьютерных моделей черепов.

10. Проведено дополнительное полное антропологическое исследование останков, в процессе которого:

- проведена окончательная раскладка костей по конкретным скелетам,

- определена принадлежность к конкретным скелетам мелких костей, которые ранее не были с этой целью изучены,

- выполнены дополнительные идентификационные исследования по черепам и прижизненным фотоснимкам, подтвердившие результаты ранее проведенных исследований,

- определено анатомическое соответствие черепов и скелетов, что снимает сомнения, связанные с неполным генетическим анализом всех костей скелетов и возможностью подмены черепов,

- проведенное исследование дает основание для категорического утверждения о том, что в захоронении находились только останки 9-ти человек, перечисленных в тексте.

11. Проведена дополнительная фотосъемка и видеосъемка объектов экспертизы, произведена компьютерная томография всех черепов, находятся в завершающей стадии работы по созданию трехмерных компьютерных моделей черепов.

В результате проделанной работы экспертной комиссии представлены на рассмотрение следующие

1. Материалы судебно-медицинских экспертиз, выполненных в порядке реализации Постановления старшего помощника прокурора Свердловской области советника юстиции Волкова В.А. от 8 августа 1991 года:

1.1. Заключение экспертов (микроостеологическая экспертиза # 348 ф.-т.) от 05.12.91 г., выполненное группой экспертов Воронежского областного Бюро судебно-медицинской экспертизы и кафедры судебной медицины Воронежского медицинского института, в 1 томе на 174 листах.

1.2. Заключение эксперта от 28 марта 1992 г., выполненное ассистентом кафедры судебной медицины Воронежского медицинского института кандидатом медицинских наук Ю.В. Зазулиным, всего на 33 листах.

1.3. Заключение эксперта от 10 июня 1992 г., выполненное в судебно-биологическом отделении Бюро Главной судебно-медицинской экспертизы Минздрава РФ под руководством Заслуженного врача Российской Федерации С.В. Гуртовой, всего на 3 листах.

1.4. Материалы судебно-медицинского исследования "Судебно-медицинская оценка повреждений костей" от 01.08.92 г., выполненного экспертной группой под руководством заведующего кафедрой судебной медицины РГМУ Заслуженного деятеля наук России доктора медицинских наук профессора В.Н. Крюкова, в 1 томе на 88 листах.

1.5. Заключение экспертов # 01/1 от 18 ноября 1993 г., выполненное в Свердловском областном бюро судебно-медицинской экспертизы, в 1 томе на 63 листах, с иллюстративными материалами на 115 листах.

1.6. Заключение # 01/нт от 30 июня 1993 г. комиссионной судеб - но-медицинской экспертизы скелетированных останков, выполненное
под председательством заведующего отделом внедрения новых технологий республиканского Бюро судебно-медицинской экспертизы Минздрава РФ кандидата медицинских наук С.С. Абрамова, в 1 томе на 262 листах, с приложениями протоколов исследований в 4-х томах, на 182 стр., 171 стр., 251 стр. и 161 стр.

1.7. Заключение эксперта от 30.09.1993 г. по результатам молекулярно-генетического анализа фрагментов костных останков, выполненного заведующим лабораторией генетической дактилоскопии республиканского Бюро судебно-медицинской экспертизы Минздрава РФ старшим научным сотрудником Института молекулярной биологии РАН кандидатом биологических наук П.Л. Ивановым на базе Центра криминальных исследований МВД Великобритании, всего на 16 стр.

2. Материалы экспертиз выполненных по Постановлению прокурора-криминалиста Генеральной прокуратуры РФ В.Н. Соловьева от 5 ноября 1993 г:

2.1. Заключение # 1к комиссионной судебно-медицинской экспертизы скелетированных останков от 30 декабря 1993 г. выполненной под председательством Главного судебно-медицинского эксперта Минздрава РФ кандидата медицинских наук доцента Плаксина.

2.2. Заключение # 01-1д дополнительной (к # 01/нт от 30.06.93) судебно-медицинской экспертизы скелетированных останков, выполненной заведующим отделом внедрения новых технологий республиканского Бюро судебно-медицинской экспертизы Минздрава РФ кандидатом медицинских наук С.С. Абрамовым.

2.3. Заключение # 2к комиссионной судебно-медицинской экспертизы скелетированных останков от 10 мая 1994 г. выполненной под председательством Главного судебно-медицинского эксперта Минздрава РФ кандидата медицинских наук доцента Плаксина.

2.4. Заключение судебно-медицинских экспертов от 20 июня 1994 года, выполненное членом-корреспондентом Петровской академии наук Заслуженным деятелем наук Российской Федерации профессором доктором медицинских наук В.Л. Поповым и преподавателем кафедры судебной медицины Военно-медицинской академии кандидатом медицинских наук А.В. Ковалевым.

2.5. Заключение эксперта # 172/09-1 от 15 сентября 1995 г. (сравнительный молекулярно-генетический анализ костной ткани, взятой из захоронения Великого князя Георгия Александровича Романова и фрагментов костных останков из захоронения в окрестностях г. Екатеринбург).

2.6. Заключение (Экспертиза по материалам дела # 18/123666-93) - дополнительная экспертиза черепа # 4 от 19.12.97 - 16.01.98 г., выполненная под председательством Ю.И. Пиголкина - доктора медицинских наук профессора заместителя директора по научной работе Республиканского центра судебно-медицинской экспертизы Минздрава РФ.

2.7. Заключение дополнительной судебно-стоматологической экспертизы от 15.01.98 г., выполненного экспертной группой под руководством заведующего кафедрой судебной медицины ММСИ Заслуженного деятеля наук России доктора медицинских наук профессора Г.А. Пашиняна.

2.8. Заключение 01-2 нт от 04.01.1998 г. судебно-медицинской экспертизы эксгумированных останков, выполненной заведующим отделом внедрения новых технологий республиканского Бюро судебно-медицинской экспертизы Минздрава РФ кандидатом медицинских наук С.С. Абрамовым.

2.9. Заключение комиссионной экспертизы от 24.01.98 г. (отдельно прилагается).

2.10. Заключение # 01-2д дополнительной (к # 01/нт от 30.06.93) судебно-медицинской экспертизы скелетированных останков, выполненной заведующим отделением математического и программного обеспечения Республиканского Центра судебно-медицинской экспертизы Минздрава РФ кандидатом медицинских наук С.С. Абрамовым.

На основании изучения имеющихся материалов судебно-медицинских остеологических, трассологических, баллистических и молекулярно-генетических исследований, в соответствии с вопросами, изложенными в постановлениях о назначении настоящей экспертизы, судебно-медицинская экспертная комиссия приходит к следующим выводам:

1. (1). Представленные на экспертизу костные объекты из места группового захоронения, обнаруженного в районе Мостоотряда # 72 г. Свердловск, являются останками 9-ти человек, которым в процессе выполнения экспертизы присвоены порядковые номера с 1 по 9.

2. (23). Внешнее состояние костей всех скелетов (буровато-коричневый цвет, полное скелетирование, обезжиривание костной ткани, истончение и хрупкость анатомических образований, выраженные признаки коррозионных разрушений поверхности), их структурные и физико-химические свойства, установленные путем лабораторных исследований, позволяют считать, что все скелеты значительный срок (не менее 50 - 60 лет) находились в условиях одного захоронения.

3. (24). Судебно-медицинскими и молекулярно-генетическими, исследованиями достоверно установлена принадлежность пяти скелетов лицам, составляющим одну конкретную семейную группу, а именно:

- скелет # 4 - Романову Николаю Александровичу,

- скелет # 7 - Романовой Александре Федоровне,

- скелет # 3 - Романовой Ольге Николаевне,

- скелет # 5 - Романовой Татьяне Николаевне,

- скелет # 6 - Романовой Анастасии Николаевне.

По остальным четырем скелетам установлено, что они являются останками:

- скелет # 1 - Демидовой Анны Степановны,

- скелет # 2 - Боткина Евгения Сергеевича,

- скелет # 8 - Харитонова Ивана Михайловича,

- скелет # 9 - Труппа Алоизия Егоровича.

Останки Романовой Марии Николаевны и Романова Алексея Николаевича среди исследованных костных объектов не найдены.

Дополнительное медико-антропологическое исследование, проведенное с целью детального краниологического, остеологического и одонтологического изучения скелетов (Заключение от 24.01.98 г. - прилагается отдельно) подтвердило ранее сделанные выводы о наличии в захоронении 9-ти человек (мужчин - 4, женщин - 5), кровное родство и семейную иерархию обладателей скелетов # 3 - 7, а также индивидуальную принадлежность скелетов к конкретным 5-ти членам семьи Николая II и 4-м другим предполагаемым лицам (доктору и слугам).

Экспертная комиссия считает, что достоверность результатов идентификационных исследований, выполненных независимо друг от друга разными методами, делает данный вывод неоспоримым.

4. (2, 3). В ходе дополнительного медико-антропологического исследования скелетов получены новые сведения, касающиеся прижизненных соматических характеристик индивидов: ширина таза, плеч, длина корпуса, руки, ноги, и их сегментов, размеры обуви, головных уборов, и т.д. Выявлены этно-расово обусловленные особенности черт внешности, зубной морфологии и строения тела. В экспертную и научную дискуссию введен комплекс уникальных морфологических признаков, расширяющий круг возможных сравнительных исследований.

5. (16, 18, 19, 20, 23). Представленные на экспертизу останки носят свойственные всем 9-ти скелетам признаки длительного пребывания в грунте. Указанные структурные изменения сопровождаются выраженными коррозийными разрушениями в виде растрескивания, дефектов ткани с полной или частичной утратой отдельных костей. В связи с этими значительными изменениями первоначальных свойств костных объектов по установленным и отмеченным ниже следам воздействий травматического характера нельзя с уверенностью ответить на вопросы, касающиеся выяснения ситуации и условий их причинения.

Состояние скелетированных останков не позволяет также в категорической форме высказаться о причине смерти каждого из захороненных и лишает оснований для суждения о прижизненности причинения повреждений.

По этим же причинам решение вопроса о давности образования повреждений ограничивается лишь возможностью установления факта механических воздействий до и после развития поздних трупных явлений (скелетирования и коррозии). К последним отнесены следы контактов различных орудий при манипуляциях, связанных с поиском и извлечением останков на месте захоронения.

6. (6). При исследовании костных останков выявлены патологические изменения и особенности анатомического строения, имеющие идентификационное значение.

- Прижизненная потеря всех зубов верхней челюсти с полной атрофией альвеолярных отростков верхнечелюстных костей.

- Полное костное сращение и гиперостоз левого крестцово-подвздошного сочленения, шиповидные и гребневидные костные разрастания по краям тел многих позвонков. Это могло сопровождаться при жизни погибшего болями в заднем тазовом полукольце и в спине, не исключены нарушения осанки, походки, ограничения объема движений.

- Костные разрастания по краям головок бедренных костей, отмечающееся в ряде случаев у лиц, занимавшихся верховой ездой.

- Локальное гребневидное утолщение наружной компактной пластинки второго правого ребра, которое можно расценивать как след прижизненно сросшегося перелома этого ребра.

- Полное костное сращение поперечного отростка 5-го поясничного позвонка с крылом подвздошной кости (частичная сакрализация 5-го поясничного позвонка), т.е. аномалия развития, иногда сопровождающаяся болями в пояснице, усиливающимися в вертикальном положении тела.

- Выраженный вертикальный наклон остистых отростков верхнегрудных позвонков, указывающий на отсутствие физиологического кифоза (изгиба кзади) верхнего отдела позвоночника, что при жизни могло проявляться в изменении осанки в виде внешне заметной распрямленности спины.

- Костная мозоль на месте прижизненно сросшегося перелома в нижней трети правой локтевой кости.

- Аномалия развития грудного отдела позвоночника в виде расщепления дуг позвонков и связанная с этим деформация их тел (спондилолистез), а также костные разрастания по краям тел позвонков. При таких изменениях могли отмечаться боли в поясничной области; не исключается возможность трофических язв и параличей нижних конечностей.

Отдельно необходимо отметить наличие признаков системного поражения кариесом зубов на скелетах # 3, 5, 6 и 7 со следами тщательного и высококвалифицированного лечения.

7. (21, 22). Признаки разрушающего действия агрессивной химической среды с наибольшей деструкцией костей обнаружены на скелете # 8, от которого сохранились лишь три фрагмента черепа и нижней челюсти, несколько фрагментов крупных костей, а также на черепе скелета # 9, на котором отсутствуют основание и задний отдел свода. Аналогичные, менее выраженные признаки найдены на черепах и на других костях скелетов # 2, 3, 4. Это указывает на максимальную концентрацию данного реагента в участках захоронения указанных трупов.

Спектрально обнаруженное в костях снижение кальция, фосфора, магния, а также карбонатов и ортофосфатов в целом, свидетельствует о декальцинации костного вещества. Полиморфизм инфракрасных спектров образцов различных костей свидетельствует не о длительно шедшем процессе декальцинации под влиянием почвенных факторов, а о факте кратковременной, но массивной деминерализации скелета, возможно, с использованием серной кислоты при обстоятельствах, отраженных в предварительных сведениях.

Следов термических разрушений в виде обугливания или озоления на представленных останках не выявлено. Согласно приведенным справочным данным и экспериментальным исследованиям полное сожжение трупа в незамкнутом пространстве (в костре) возможна в интервале времени 20 - 50 часов при условии непрерывного интенсивного горения с применением горючих веществ (бензина, керосина).

8. (15, 16, 17, 18, 19, 20). На скелетах, кроме разрушений костей в результате их длительного пребывания в данном захоронении, найдены повреждения огнестрельные, от воздействия острых и тупых предметов.

Исследование повреждений только на костных объектах не позволяет на всех останках определить точную локализацию входных и выходных огнестрельных отверстий. По этой же причине невозможно точно судить и о расстоянии выстрелов.

По несколько выстрелов было произведено, как минимум, в 4-х пострадавших (скелеты # 2, 4, 8, 9).

Объем разрушения костной ткани, образовавшейся в результате воздействия огнестрельных снарядов, обнаружение отельных снарядов в захоронении и останках указывает на то, что выстрелы производились из оружия средней мощности (например, боевые пистолеты, револьверы). Принимая во внимание результаты рентгеноспектрального анализа, можно считать, что при стрельбе использовались огнестрельные снаряды, покрытые оболочкой.

Выстрелы производились из разных образцов оружия, о чем свидетельствует разный диаметр использованных огнестрельных снарядов: около 7 мм (повреждения на скелетах # 1 и 3), около 9 мм (повреждения на скелетах # 6, 8 и 9), около 12 мм (повреждения на скелете # 2).

Каких-либо морфологических признаков, костных повреждений и деформаций пуль, которые указывали бы на возможное возникновение обнаруженных огнестрельных повреждений в результате рикошета пуль, не установлено.

Представляется возможным высказать следующее суждение об общем направлении раневых каналов (по отношению к обычному правильному вертикальному положению тела человека):

- скелет # 1 - сзади наперед, несколько сверху вниз и снаружи внутрь;

- череп # 2 - слева направо, сверху вниз и спереди назад;

- нижние отделы правой половины живота и левой половины области большого таза останков # 2 - преимущественно спереди назад;

- левая большеберцовая кость скелета # 2 - справа налево;

- нижняя челюсть черепа # 3 - справа налево, сзади наперед и несколько снизу вверх;

- правые и левое ребра скелета # 4 - слева направо, справа налево и несколько спереди назад;

- левая бедренная кость скелета # 5 - спереди назад;

- череп # 6 - сзади кпереди, слева направо, и сверху вниз;

- нижняя челюсть черепа # 8 - преимущественно слева направо;

- череп # 9 - преимущественно справа налево;

- правая бедренная кость скелета # 9 - спереди назад;

- левая бедренная кость скелета # 9 - справа налево и сверху вниз.

Кроме огнестрельных повреждений на останках обнаружены следующие локальные и распространенные следы разрушения:

Однотипные по локализации и характеру дефекты лицевого черепа и нижней челюсти скелетов # 1, 2, 4, 5, 6, 7; на скелете # 9 разрушена большая часть мозгового черепа, а скелет # 8 характеризуется полной утратой лицевых костей и костей основания черепа. Указанные повреждения лицевых скелетов характерны для ударного воздействия массивных тупых твердых предметов с относительно малой поверхностью контакта, конструктивные особенности которых не получили на костях четкого отображения ввиду сложной архитектоники лицевых костей и видоизменения состояния краев дефектов с утратой большинства костных отломков.

В области левого лобного бугра черепа # 9 имеется локальный дефект, указывающий на касательное рубящее действие орудия с острой кромкой. В области рукоятки грудины и на правой верхнечелюстной кости этого же черепа дефекты в виде щелевидных отверстий, характерных для действия колюще-режущего орудия. Отсюда можно сделать вывод о причинении двух ударов колюще-режущим однолезвийным клинковым орудием (возможно штыкового типа).

Разрушения на черепах # 3, 6 обусловлены в основном действием огнестрельных факторов, а на черепе # 2 выявлены признаки комбинированных (сочетанных) повреждений огнестрельного характера и следов тупого предмета.

Утрата значительной части костей, формирующих передние отделы скелета грудной клетки, не позволяет выявить все следы предполагаемых огнестрельных и колото-резаных ранений данной локализации.

Локальные повреждения на длинных трубчатых костях конечностей (исключая огнестрельные дефекты и переломы объектов # 1, 2, 5, 9) причинены ударными воздействиями предметов со следующими конструктивными свойствами:

- на суставной головке правой плечевой кости скелета # 1 отобразился след тупого предмета сферической конфигурации;

- на задней поверхности межвертельного гребня левой бедренной кости скелета # 4 - след предмета с округлым контуром контакта, а на ее диафизе - тупого орудия с четким линейным краем (ребром), длинник которого в момент удара был ориентирован в косопоперечном направлении;

- на фрагменте левой плечевой кости скелета # 9 имеются следы контакта и скольжения предмета с рубящей кромкой, действовавшего на передне-внутреннюю поверхность кости в поперечном направлении;

- на передней поверхности правой локтевой кости скелета # 9 - локальное желобовидное вдавление, характерное для контакта тупого твердого предмета с выраженным двугранным выступом.

Изложенные диагностические признаки повреждений не противоречат известным историко-архивным и следственным материалам, содержащим указания на орудия (оружие) и обстоятельства причинения травм предполагаемым лицам, действий, связанных с сокрытием, перемещением и захоронением трупов, а также манипуляций при поиске и извлечении останков из места погребения. Это может иметь определенное идентификационное значение, и косвенно подтверждает тождество останков и предполагаемых лиц.

Характеристика повреждений, сохранившихся на останках, позволяет полагать, что причиной смерти погибших, вероятно, явились огнестрельные повреждения.

9. Категорическая форма ответа на вопрос Постановления # 24, основанная на совокупности результатов остеологических и генетических идентификационных исследований, в силу своей поглощающей идентификационной значимости исключает необходимость ответов на вопросы # 4, 5, 9, 10, 11, 12, 13 Постановления.

10. Положительные результаты сравнительного исследования методом фотосовмещения эксгумированного черепа и прижизненных фотоснимков Г.А. Романова не дают основания полагать, что исследуемый череп не является частью скелета человека, изображенного на фотоснимках. Другие исследования для ответов на поставленные вопросы в рамках настоящей экспертизы не проводились.

11. (1 - 6). Обнаруженные в захоронении изолированно от скелетов два больших коренных зуба являются правым и левым верхними 8-ми зубами (третьи моляры) человека в возрасте около 17 - 18 лет. По размерам и сходству редких одонтоглифических черт эти зубы могут быть отнесены к черепу # 6 (Анастасии Николаевны Романовой). Их принадлежность подростку, в частности Алексею Николаевичу Романову исключается.

Определить половую принадлежность этих зубов молекулярно-генетическим анализом не удалось.

12. (1). Результаты полного антропологического исследования скелетов # 1 - 9 приведены в дополнительно прилагаемом Заключении от 24.01.1998 г.

13. (2). Каждый из изученных черепов составлял единое целое с определенным экспертами набором костей скелета (посткраниальным скелетом). Это подтверждается:

а) данными протокола осмотра места происшествия от 11 - 13 июля 1991 г., в котором указано, что специалисты в области судебной медицины извлекали из захоронения черепа и другие кости и укладывали в отдельные ящики, в соответствии с их взаиморасположением в могиле - каждый скелет и череп, прилежащий к его шейным позвонкам;

б) данными дополнительного протокола предварительного осмотра костных объектов от 23 - 25 июля 1991 г., а также результатами первичных судебно-медицинских исследований и дополнительных судебно-медицинских, медико-антропологических и спектральных исследований, при которых достоверно установлено полное анатомическое соответствие всех черепов из захоронения их посткраниальным скелетам;

в) результатами идентификационных остеологических исследований по черепам и молекулярно-генетических исследований по образцам ткани из длинных трубчатых костей скелетов, по которым в обеих экспертизах достоверно идентифицированы одни и те же лица.

14. (3). При первичных и дополнительных судебно-медицинских и медико-антропологических исследованиях костных останков на черепах и шейных позвонках скелетов следов действия острых орудий (режущих, пилящих, рубящих) не обнаружено.

15. (5, 6, 7). У императора Николая II имелись три рубленые раны головы (вторая из них с повреждением костей черепа в виде поверхностного скола наружной костной пластинки костей свода черепа) и рубленая рана наружной поверхности правой кисти.

На черепе # 4, обнаруженном в захоронении под Екатеринбургом, каких-либо объективных признаков прижизненных повреждений, характерных для действия рубящего оружия, не обнаружено.

Под костной мозолью понимают регенеративное тканевое образование, обеспечивающее срастание переломов костными структурами при нарушении целости кости в случаях трещин, переломов и различных других дефектов. При повреждении плоских костей свода черепа рубящим предметом периостальная костная мозоль не образуется. Срастание отломков происходит только путем формирования эндостальной мозоли. У императора Николая II, как следует из материалов дела, имелся поверхностный скол костей свода черепа. Во время операции вместе с костным фрагментом удалена надкостница наружной костной пластинки, что могло быть причиной замедления замещения поверхностного дефекта наружной костной пластины. В результате репаративных процессов в дальнейшем на поверхности поврежденной кости формируются костные структуры, заполняющие костный дефект новообразованной грубоволокнистой костью, которая со временем перестраивается в более зрелую пластинчатую структуру, восстанавливая тем самым целостность и форму костей свода черепа.

При внешнем осмотре костей свода черепа через 27 лет после поверхностного повреждения наружной костной пластинки рубящим предметом обычно каких-либо объективных признаков, характерных для следов бывшей травмы, не обнаруживается. При гистологическом исследовании остеогистоархитектоника подобного следа старого перелома позволяет его диагностировать. Однако наружная костная пластина (область локализации поверхностного скола кости) костей свода черепа # 4 не сохранилась из-за разрушения поверхностных слоев костей свода черепа в результате длительного (70 лет) нахождения останков в условиях екатеринбургского захоронения под действием влияния целого ряда внешних факторов, в частности, деминерализующих, температурных, влажностных и др. Поэтому говорить о перспективах выявления микроскопических признаков старой костной травмы не представляется возможным.

16. (8-10). По представленным фотоснимкам Великой княжны Марии достоверно определить особенности в положении зубов не представляется возможным.

17. Признаков того, что останки были захоронены в разное время, не имеется. Состояние костей, а также результаты инфракрасной спектрофотометрии и эмиссионного спектрального анализа свидетельствуют о длительном нахождении останков в одних и тех же условиях захоронения.

Отдельно обнаруженные в захоронении упакованными в одном ящике 3 черепа, по установленным анатомическим параметрам и половозрастным признакам соответствуют женским скелетам # 1, 5, 6, которые из захоронения изъяты без черепов. Сравнительным исследованием данных черепов с представленными фотоснимками, на которых изображены 3 черепа, изъятые в 1979 году А.Н. Авдониным и Г.Т. Рябовым, установлено их тождество. Изменение условий захоронения черепов # 1, 5, 6, в период 1979 - 1991 гг. существенно не отразились на состоянии этих черепов и спектральных характеристиках костной ткани.

Главный судебно-медицинский эксперт Минздрава РФ,
Заслуженный деятель наук,
профессор В.В. Томилин